Он брал упрямо высоту.
Он продирался сквозь колючки,
Но каждый раз она все круче
Казалась. Через не могу
Он полз и в кровь сбивались пальцы,
Хлестало ветром по лицу,
Но каждый раз она все дальше
Была, не ясно почему?
И не хотел он быть постыжен,
Отчаянно рвал жилы он,
Но каждый раз она все выше
Была, таков ее закон.
И высота сопротивлялась,
Ему казалось, что она
Ему упрямо не сдавалась,
Не хочет быть покорена!
И вот, когда он обессилел
И повернул уже назад,
То встретил там убогих, сирых,
И слабым стал он помогать,
Взбираться сквозь сухой валежник.
Он бросил все свои дела,
И обнаружил вдруг небрежно -
За ним стояла высота.
Она к нему сама спустилась
Она пришла как странный сон
Она призналась, что влюбилась
И что ее избранник - он.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Проза : Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
